Сказка сказок 1979

«Сказка сказок» — советский мультипликационный фильм Юрия Норштейна, снятый в 1979 году. В ленте, построенной, как запутанный лабиринт памяти, переплетены прошлое и будущее, вымысел и действительность, детские впечатления и размышления зрелого человека. По своей поэтике, а также используемым техническим приёмам «Сказка сказок» близка картинам Андрея Тарковского, графике Пабло Пикассо, японской живописи. Фильм удостоен различных кинонаград. Сюжет Мультфильм представляет собой чередование картин-воспоминаний, перемещающих зрителя в разные эпохи. Главный герой ленты — серенький волчок из колыбельной песни, наблюдающий за миром с печальным пониманием. В числе персонажей — поэт, ожидающий вдохновения над листом бумаги; прачка, стирающая бельё в корыте; рыбак, торопящийся домой с уловом; мальчик, делящийся яблоком с воронами. Рядом с миром чудес, в котором зимой с деревьев опадают крупные спелые яблоки, соседствует реальная жизнь с потоком несущихся по шумным магистралям автомобилей. Одна из сквозных тем мультфильма — воспоминание о парах, танцующих на площадке под звуки предвоенного танго «Утомлённое солнце». Всякий раз, когда старая пластинка сбивается с ритма, одна из пар распадается. Мужчины, облачённые в шинели, уходят на фронт, а к их спутницам, оставшимся ждать, летят «треугольники». Текст писем лаконичен: «Ваш муж…», «Ваш сын…» Праздничный салют, освещающий небо, возвещает о победе. Вновь звучит танго, но большинство женщин, двигающихся в такт музыке, теперь «обнимают пустоту». В конце ленты серенький волчок похищает у поэта рукопись и, в соответствии с текстом колыбельной, тащит её «во лесок». Свиток внезапно превращается в младенца, которого запаниковавший герой торопливо укладывает в люльку. Напевая ребёнку вечную песню «Баю-баюшки-баю», волчок одновременно словно «открывает дверь в детство», в тот мир, где зимой с деревьев падают яблоки, лето ослепляет сиянием, по небу плавают рыбы, а для девочки держит скакалку наивный и простодушный бык, напоминающий героев Пикассо. Своеобразие фильма Автобиографические мотивы Норштейн неоднократно подчёркивал, что «Сказка сказок» — автобиографическая лента. В ней, с одной стороны, воплощён жизненный опыт художника, его собственные — порой мимолётные — впечатления о движении жизни, будь то «крыло бабочки, гусеница, ветер, лист, трепещущий на ветру, капля, которая стекает с листа». С другой стороны, режиссёр принёс в фильм весьма конкретные образы-воспоминания. Так, деревянное строение с маленьким двориком, в которых проходит часть действия, — это, по утверждению Норштейна, его «дом в детстве, в Марьиной Роще»; в ленте сохранены мельчайшие подробности послевоенного быта. Из авторских воспоминаний «выросли» и отдельные персонажи: к примеру, рыбак с уловом, прачка возле корыта и поэт, ищущий вдохновение, «имеют абсолютно реальные прототипы». Технические приёмы Киноведы обращают внимание на визуальную размытость героев «Сказки сказок», а также отсутствие в фильме точных контуров между предметами. Подобный метод даёт возможность создавать слитные, неотделимые от окружающей среды образы. Используемый Норштейном приём светотени (к примеру, когда подрагивающий язычок пламени освещает своим мерцанием всех сидящих за столом) роднит его мультипликационные картины с работами Рембрандта. При этом каждый кадр фильма максимально насыщен деталями, которые приходят в движение с помощью техники «бумажных марионеток». В отличие от рисованной анимации, техника перекладки бумажной марионетки даёт возможность художникам-мультипликаторам не рисовать каждую фазу движения персонажа; для передачи движения они могут использовать тот же самый персонаж, много раз передвигая его. Эта техника позволяет создать более сложные варианты движения, которые в принципе невозможно повторить. Норштейн пользуется этой техникой с первого фильма. Сам Норштейн признавался, что «Сказка сказок» изменила его отношение к такому понятию, как время в кадре. В мультипликации в течение многих лет действовала установка на краткость при подаче картинки; считалось, что конкретный эпизод должен существовать на экране столько мгновений, сколько потребуется зрителю для восприятия сюжетной канвы. Такой подход во многом был обусловлен тем, что рисованная мультипликация «не выдерживает длительной статики на экране» — изображение фактически распадается на фрагменты. Работа в технике перекладки показала, что при решении некоторых художественных задач долгий кадр в анимации не менее реален, чем в игровом кино, считает режиссёр.